В ответ на провозглашение американской СОИ Советский Союз заявил, что его реакция будет адекватной, но асимметричной. Другими словами, мы не будем создавать свою СОИ, а пойдем по пути принятия мер, делающих американскую СОИ малоэффективной. Этого можно было добиться разными способами. Один из них заключался в повышении выживаемости советских МБР и их боеголовок в условиях активного противодействия. Второй подразумевал создание космических средств, активно противодействующих космическому эшелону СОИ. Именно поэтому разработка различных противоспутниковых систем в это время получила в СССР второе дыхание. В частности, в рамках тем «Каскад» и «Скиф» начались работы по созданию боевых орбитальных станций с ракетным и лазерным оружием соответственно. Необходимо заметить, что достигнутый тогда в СССР уровень противоспутникового оружия не достигнут Америкой до сих пор. Средство обслуживания на орбите военных космических станций было уже на подходе: в СССР полным ходом велись работы над многоразовой космической системой (МКС) «Энергия-Буран».
Справедливости ради заметим, что в СССР работы по созданию космического оружия велись задолго до провозглашения американской СОИ. Сложно сказать, кто именно начал первым, но в ответ на первые американские поисковые работы по возможности использования космического пространства в военных целях в СССР еще в 1976 г. вышло правительственное Постановление «Об исследовании возможности создания оружия для ведения боевых действий в космосе и из космоса». Согласно этому постановлению был проведен комплекс исследований по определению возможных путей создания космических средств, способных решать задачи поражения космических аппаратов военного назначения, баллистических ракет в полете, а также особо важных воздушных, морских и наземных целей. Предполагалось, что многоразовые корабли станут основой для построения ударной системы космического базирования, состоящей из спутников-разведчиков и боевых орбитальных станций с ракетным и лазерным оружием. Корабли должны были выводить станции в космос, периодически обслуживать их на орбите, дозаправлять топливом и проводить ремонтные работы, а при необходимости - возвращать их на Землю.
Это был «эволюционный» путь военного использования МКС по прямому назначению как транспортного средства для военных объектов. Но был и второй, «революционный» путь, заключавшийся в глубокой модификации выводимого на орбиту орбитального корабля и создании на его основе военной орбитальной платформы для ведения боевых действий в космосе и из космоса. Другими словами, на базе одного из элементов самой МКС создавалась стратегическая система космического оружия. Надо отдать должное нашим конструкторам: для гарантированного решения поставленных в правительственном Постановлении военных задач они использовали все возможности. Для поражения особо важных наземных целей в НПО «Энергия» разрабатывалась пилотируемая боевая модульная космическая станция, основу которой составляла станция серии ДОС и на которой должны были базироваться автономные ударные модули с боевыми блоками «космос-Земля» баллистического или планирующего типа.
Вот как описывается применение боевой космической станции в официальной истории Ракетно-космической корпорации «Энергия» имени С. П. Королева:
«Предполагалось, что по специальной команде модули будут отделяться от станции и после маневрирования занимать необходимое исходное положение в космическом пространстве, ожидая команду на боевое применение для последующего отделения блоков. Конструкция и основные системы автономных модулей были заимствованы с орбитального корабля «Буран»».
Приведенная там же иллюстрация показывает военную модульную орбитальную станцию, напоминающую орбитальный комплекс «Мир». Основу военной станции, как и у «Мира», составляет базовый блок (ББ) с двумя осевыми и четырьмя радиальными стыковочными узлами. К радиальным узлам стыкуются модули, обеспечивающие подготовку боевых операций (многоспектральная всепогодная разведка, целеуказание и т. д.).
К кормовому осевому узлу ББ стыкуется командный модуль, с которого обеспечивается управление боевыми действиями. Командный модуль оснащен еще одним осевым стыковочным узлом, что позволяет стыковать к нему новый пилотируемый транспортный космический корабль «Заря» (14Ф70) с экипажем до 8 человек. К осевому узлу базового блока, расположенному на переходном отсеке, предполагалось стыковать модуль, выполняющий функции причала для четырех боевых модулей. Каждый боевой модуль должен был создаваться на основе фюзеляжа «Бурана», сохраняя его основные достоинства - большие запасы топлива (что в совокупности с эффективной объединенной двигательной установкой обеспечивало модулям большие маневренные возможности) и вместительный грузовой отсек для размещения боевых блоков.
Боевые блоки должны были точно выходить на цель, а в условиях активного противодействия - еще и уклоняться от противоракет, т е. маневрировать в атмосфере. С учетом этих требований на роль планирующего боевого блока как нельзя лучше подходил аппарат на базе БОРа-4. Именно поэтому при разработке боевой космической станции была даже сохранена кооперация, сложившаяся при создании «Бурана»: НПО «Энергия» отвечала за станцию и боевой модуль, который, утратив крылья, стал полностью космическим аппаратом и перешел в Минобщемаш, а Минавиапром в лице НПО «Молния» работал над боевым блоком, используя весь задел по БОРам.
Вероятнее всего, боевые блоки (представлявшие собой планирующие ядерные бомбы) должны были компактно размещаться в отсеке полезного груза боевого ударного модуля со сложенными консолями крыла в трех-четырех последовательно установленных револьверных катапультных пусковых установках. Габариты отсека полезного груза «Бурана» позволяют разместить на каждой вращающейся катапультной установке до пяти боевых блоков, как это изображено на рисунке. С учетом возможного бокового маневра каждого боевого блока при спуске в атмосфере не менее ± 1100-1500 км один ударный модуль мог бы в короткое время своими двадцатью маневрирующими боевыми блоками стереть все живое с лица Земли в полосе шириной до 3000 км. Последовательность выполнения ударной операции по наземным целям с использованием боевых блоков орбитального базирования представлена на кинограмме.
В случае создания боевых модулей отработка всех конструктивных решений производилась бы на орбитальных кораблях, благо фюзеляжи аппаратов были конструктивно схожи. Поэтому совершенно не исключено, что в будущем маневрирующие боевые блоки могли размещаться не только на ударных модулях, но и на самих орбитальных кораблях, располагаясь на револьверных пусковых установках внутри грузового отсека. В этом случае при необходимости (например, при испытаниях или при отмене приказа на боевое применение) бортовой манипулятор мог быть использован для возврата ударных модулей в грузовой отсек на револьверные пусковые установки для обслуживания и повторного использования, как это изображено на рисунке.
Разработка боевых космических блоков на базе аппарата БОР-4 продолжалась до прекращения работ по военной пилотируемой орбитальной станции, которые были свернуты в начале 1990-х годов после распада СССР и наступившего финансово-экономического кризиса. Новой России такие ударные космические системы оказались не по плечу и не по карману. НПО «Молния» (в кооперации с НПО «Энергия») была не единственной организацией, занимавшейся вопросами военного применения БОРа-4. В это же время в Ленинграде, в Военной академии имени А. Ф. Можайского совместно с Ленинградским политехническим институтом в рамках секретной научно-исследовательской работы (НИР) прорабатывались вопросы применения модифицированных аппаратов БОР-4 против авианосцев. Как тут не вспомнить ударный вариант «Спирали»!
Можно также добавить (хотя это и не имеет прямого отношения к БОРу-4), что во второй половине 1980-х годов в СССР существовал еще один интересный проект по уничтожению вражеских кораблей из космоса - на этот раз целями являлись находившиеся на боевом дежурстве американские атомные подводные лодки, вооруженные баллистическими ракетами Trident. Их уничтожение предполагалось осуществлять самыми тяжелыми советскими баллистическими ракетами Р-36М2 «Воевода» которые после модификации должны были запускаться по заранее разведанным целям. Штатный вариант оснащения «Воеводы» включает головную часть 15Ф173 с десятью разделяющимися боеголовками индивидуального наведения мощностью 0,55-0,75 Мт. Головная часть 15Ф173 отличается от предыдущих разработок модернизированной системой управления и увеличенным районом разведения боевых блоков. Общий вес головной части 8800 кг включает в себя систему разведения блоков, собственно термоядерные боевые блоки и комплекс средств преодоления противоракетной обороны противника (ложные боеголовки и т. д.).
Но противоракетной обороной защищены, как правило, объекты на суше, поэтому в случае атаки подводных лодок в акватории Мирового океана за счет экономии забрасываемого веса при отказе от комплекса преодоления ПРО можно увеличить количество боевых блоков. Что и было сделано: согласно опубликованным в западных изданиях данным, в СССР проводились испытания Р-36М2 с 14-19 боевыми блоками. В отечественной печати приводилась информация о разработке для усовершенствованной ракеты Р-36М2 боевой ступени с числом боевых блоков до 20 единиц. Разработка усовершенствованной ракеты на базе Р-36М2, получившей обозначение «Икар», велась в КБ «Южное» в Днепропетровске до самого распада СССР. Успели провести все НИОКР, но до испытательных пусков дело так и не дошло.
Согласно проведенному моделированию, разделяющейся боевой части с 19-20 боеголовками, накрывающими обширную акваторию определенным образом, должно было хватить для гарантированного уничтожения подводной лодки даже с учетом ухода ее из точки обнаружения за время полета ракеты (30-40 мин). Эффективность таких ударов была бы достаточно велика: одной нашей ракетой сразу уничтожались 24 американские со 192-336 (в зависимости от типа головных частей) разделяющимися боеголовками! Подчеркнем один принципиальный момент: такой расчет свидетельствует о том, что МБР «Икар» должна была стать средством не ответного, а первого, т. е. обезоруживающего удара. Ведь уничтожать подводные лодки после того, как они выпустили весь свой боезапас, бессмысленно...
Первые пуски БОРов-4 подтвердили возможность создания на его основе ударных аппаратов для поражения площадных целей, но поражение точечной, а тем более защищенной цели требовало еще большего повышения точности попадания. Особенно это было актуально при работе по подвижным целям, какой, к примеру, является авианосец. Имея скорость до 30 узлов, он с момента своего обнаружения (т.е. выдачи целеуказания) до прилета атакующего боевого блока может уйти из зоны поражения, сместившись на 17-22 км.
В авиации эту проблему решают двумя способами. В первом случае атакующее средство оснащается системой самонаведения, что позволяет его системе управления отслеживать уклоняющуюся цель, постоянно внося поправки в траекторию своего движения. Второй способ заключается в непрерывной передаче на борт атакующего средства управляющих команд, наводящих его на движущуюся цель. Разумеется, возможна и комбинация этих двух способов наведения. Но для реализации любого из них необходимо наличие как минимум одного из двух факторов - размещения на борту ударного средства системы обнаружения, селекции и отслеживания цели (при автономном наведении), которая будет самостоятельно осуществлять информационный контакт с целью, или устойчивого информационного (радио-, проводного или лазерного) канала с командным центром.
Но в случае с БОРами все гораздо сложнее: когда аппарат проходит участок гиперзвукового торможения при спуске в атмосфере, то вся его наветренная сторона (т. е. обращенная в сторону цели) закрыта толстым слоем раскаленной теплозащиты, что полностью исключает установление какого-либо оптического контакта с целью. В то же время окружающее аппарат раскаленное облако ионизированной плазмы служит непреодолимым экраном для радиоволн: пока космический аппарат находится внутри плазмы, радиосвязь с ним невозможна. Но именно на этом этапе полета связь с аппаратом просто необходима, т. к. запаса кинетической энергии на гиперзвуковом участке с избытком хватает, чтобы компенсировать любые попытки уклонения цели от удара.
Вспомним: в течение 20-30 минут спуска в атмосфере орбитальный самолет «Спирали» мог совершить аэродинамический маневр в 4000-6000 км по дальности с боковым отклонением ±1100-1500 км. А ведь БОР-4 имел сходную со «Спиралью» аэродинамику! Другими словами, при наличии постоянной информации о текущем местоположении цели ракетоплан мог после начала снижения поразить любую подвижную цель, которая не успеет выйти за пределы его досягаемости, исходя из возможностей его аэродинамического маневра. Теоретически при наличии постоянного целеуказания со спутников типа УС для маневрирующего в атмосфере боевого блока типа БОР-4 можно поразить любую наземную (надводную) цель. Ведь для покидания «зоны доступности» (например, для ухода в сторону от плоскости первоначальной орбиты ракетоплана) цель должна за 30-40 минут пройти более 1000 км, те. двигаться со сверхзвуковой скоростью.
Но, как уже сказано, для реализации такой теоретической возможности нужна связь с аппаратом именно в тот момент, когда она невозможна! Радиосвязь восстанавливается после выхода из плазмы примерно на высоте 45 км, но оставшейся кинетической энергии аппарата уже может не хватить для ликвидации промаха по быстродвижущейся цели. Как быть? А что если попробовать вынести приемные антенны за плазменное облако?! Температура плазмы, как мы знаем, очень высока, но при этом фронт лобовой ударной волны расположен достаточно близко к поверхности аппарата, и его можно попробовать преодолеть механическим выносом активно охлаждаемых антенно-фидерных устройств за его пределы. Осталось проверить это предложение на практике, т.е. изготовить оборудование и испытать его в натурных условиях спуска в атмосфере. Именно такая задача и была поставлена перед космическим аппаратом БОР-6.
