Так я их и называл. Моими стаканчиками. Большой серый кот и овчарка. Они  выросли вместе. Вместе ходили гулять на улицу, играли, спали и ели.  Иногда дрались. Иногда баловались дома, наводя живописный беспорядок.

Кот  был наполовину пустым стаканом. Он всегда с недоверием и недовольством  относился к миске, которую я наполнял и с сомнением смотрел на кусочки  курочки. А пёс…
Пёс был наполовину полным стаканчиком. Да, что там.  Полностью полным. Он всегда радовался всему вокруг и воспринимал каждый  день и каждую крошку, как подарок судьбы. Такие вот, лёд и пламень. Но  лучших друзей я в своей жизни не встречал.

А потом пёс заболел.  Тяжело заболел. И постоянные посещения врача стали нормой. Кот обнюхивал  его после возвращения домой и укладывался спать рядом. А потом врач  сказал, что делать больше нечего и надо усыпить, чтобы бедная собака  больше не мучилась. Я с ужасом принёс домой ослабевшего пса и боялся  взглянуть на кота. Всё отворачивался в сторону.

А он, как будто и сам  всё понимал. Просто в эту ночь он не лёг рядом, а улёгся спать прямо на  спину своему ослабевшему собачьему другу.
Утром полный стаканчик  проснулся. А пустой нет. Он лежал маленькой безжизненной застывшей  тряпочкой на спине своего друга, и из глаз моей собаки текли большие  слёзы.

Я похоронил кота недалеко, под большим развесистым деревом,  чтобы мы могли навещать его. Овчарка пошла на поправку. И ей становилось  лучше не по дням, а по часам. Но я видел.

Я видел, как всё хуже и  хуже и мрачнее становится мой некогда весёлый пёс. Полный стаканчик не  хотел есть и выходить на улицу, и только моё обещание, что мы посетим  могилу его друга поднимало его с коврика. Ненадолго.
Он безмолвно  сидел на маленьком горбике земли, а потом возвращался домой. Ложился и  отворачивался от меня. Я понимал, что скоро и он покинет меня.

Но  в этот день, когда пёс сидел возле большого развесистого дерева, под  которым был похоронен его друг, вдруг из ветвей прямо ему на голову  свалился маленький воронёнок. Откуда он взялся я так и не понял. Ведь  ворон в нашем дворе не было. Может, как-то сам залетел.
Но малыш не смутился ни на секунду. Он подпрыгнул и схватился клювом за левое собачье ухо.
Мой пёс взвизгнул и стал бегать по двору, пытаясь сбросить беспокойного малыша. А тот…
А тот упав на землю припустил вдогонку за собакеном. Так они и носились по двору.

Я  не стану вам рассказывать, как я звонил всем знакомым, переворачивал  интернет и книги. И как выкармливал воронёнка. Могу только сказать, что  спал он исключительно на моей овчарке.

Он совершенно бесцеремонно хватал её за ухо и забирался на спину, а потом.
Потом начинал ходить по ней и что-то выклёвывал.

Полный  стаканчик подпрыгивал морщился и даже иногда рычал, пытаясь сбросить  малыша со спины. Но тот проявлял чудеса изворотливости и всегда выходил  победителем.

И мало того. Он воровал собачью еду. Прямо из миски.  Самым наглым образом, чем вызывал бурю возмущения у своего нового друга.  Стаканчик мало-помалу стал отгонять нахального воронёнка и съедать свою  порцию.
А потом.

Потом подросший воронёнок стал тягать огромную  овчарку за хвост. Просто впивался в него клювом и пытался потащить по  полу. Это вытерпеть было совершенно невозможно.

И живописный беспорядок снова стал уделом моего дома.

Теперь  на могилу пустого стаканчика они приходили вдвоём. Большая овчарка, и  сидевший на её спине большой черный лоснящийся ворон. И весь двор с  изумление наблюдал эту картину.

Но, куда им. Куда им? Они не могут понять, что пустой стаканчик не может существовать без полного.

И единственное, о чем я молю Бога, так это о том, чтобы как можно больше лет я мог наблюдать за моими стаканчиками.
И честное слово, дамы и господа.
Больше мне ничего не надо.

Олег Бондаренко