80-летию памяти героев Северных морей посвящается.
В своих предыдущих материалах я неоднократно выдвигал мысль, что боевая ценность Кригсмарине, особенно (на 80%) ее надводной части была очень условной и сомнительной. По большому счету, если бы не действия «Шарнхорста», «Гнейзенау», тяжелых крейсеров «Хиппер» и «Принц Ойген» и рейдеров - и вообще можно было бы сказать, что эффективность была никакая.
И наш Север – это лакмусовая бумага, показывающая, что экипажи боевых кораблей Кригсмарине, в особенности их командиры, скажем так, были несколько трусоваты и неинициативны.
Как себя проявил в наших водах «Адмирал Шеер», я писал. И совершенно не зря крейсер потом поставили на прикол вместе с экипажем, на сэкономленной солярке могла не одна <noindex>танковая</noindex> дивизия действовать.
Но сегодня речь пойдет о событиях совсем другого характера.
Конец лета 1941 года. Север нашей страны, город Мурманск. Горные егеря Дитля, которые должны были помахивая альпенштоками, войти в город.
Сперва все пошло блицкригово: егеря смели погранзаставы, сильно потрепали части 14-й армии, так, что командир погиб вместо со штабом. Наши войска отступили к речке Западная Лица и… и на этом все. Фронт застыл на этом рубеже на три долгих года. Мурманское ополчение, усиленное отрядами моряков успешно сдержало одну из лучших частей Рейха.
Сегодня многие «эксперты» смеют говорить, что «да если бы немцы хотели…». Ну конечно, зная о конвоях, которые шли из Великобритании и США именно в Мурманск, они не хотели. Самолеты, подводные лодки, эсминцы, «Тирпитц» (теоретически) – и не хотели. Немцам, понимаете, было выгодно, чтобы Советский Союз помучился, благодаря помощи союзников. Этакая рыцарская война садомазохистов.
На самом деле, вопрос был в отчаянной стойкости северных людей и отчасти в командующем Северным флотом адмирале Головко.
На мой взгляд – самого талантливого и грамотного флотоводца за всю историю СССР. Головко очень мудро распределил небогатые ресурсы флота для отражения немцев, помогая сухопутным войскам и артиллерийским огнем, и десантами.
Кстати, североморские десанты, по признанию многих, были организованы на три уровня лучше, чем черноморские. Головко с мясорубку людей не бросал. Но эти десанты – вообще отдельная тема.
Северный флот. 8 эсминцев, 15 подводных лодок, 7 сторожевых кораблей, 1 минный заградитель, 2 тральщика, 14 сторожевых катеров. 116 самолетов, из которых половина были гидросамолетики МБР-2. 11 бомбардировщиков СБ, остальное истребители И-15 и И-16.
У союзников в прикрытии конвоя обычно шло больше кораблей. А этим флотом Головко должен был не только встречать и провожать конвои, но и патрулировать территории на предмет поиска и противодействия подводных лодок, ледовой разведки, поддерживать войска на суше.
С поддержкой сухопутных войск Головко вообще справился блестяще: он закрепил за сушей эсминец «Валериан Куйбышев».
Этот «Новик», спущенный на воду в 1915 году, стал плавучей батареей советских бойцов и потрепал немало нервов егерям Дитля.
Вторым подвигом Головко стало создание патрульного флота. На севере до войны был создан очень неплохой траулерный рыболовецкий флот (ловить рыбку для советских граждан), и используя мощности флотских мастерских, Головко призвал в ряды Северного флота большое количество гражданских судов.
Согласно мобилизационному плану в июле-августе 1941 года было переоборудовано 126 судов:
- 29 сторожевых кораблей и
- 35 тральщиков были переоборудованы из рыболовных траулеров;
- 4 минных заградителя и
- 2 сторожевых корабля переоборудованы из ледокольных пароходов;
- 26 сторожевых катеров и
- 30 катеров-тральщиков из рыболовецких ботов.
Огромная работа. И на эти корабли легла основная часть патрульной службы и проводки конвоев по Северному морскому пути.
Бывший РТ-10 "Лебедка", СКР-12 "Туман"
Что немцы?
А немцы, поняв, что Дитль не справится с советскими войсками, которых поддерживает флот, немецкое командование приняло решение отправить на поддержку Дитлю 6-ю флотилию эсминцев под командованием капитана-цур-зее Альфреда Шульце-Хинрикса.
Пять эсминцев, Z-16 «Карл Лоди», Z-4 «Ганс Шеман», Z-7 «Карл Гальстер», Z-10 «Рихард Байтцен» и Z-20 «Фридрих Экольдт» были довольно грозной силой. Корабли имели полное водоизмещение в 3100 тонн, имели скорость хода 38 узлов и дальность плавания 1530 миль. Вооружение каждого эсминца составляли 5 орудий калибром 128-мм, 4 зенитных автомата калибром 37-мм и 6 автоматов калибром 20-мм. Плюс 2 четырехтрубных торпедных аппарата 533-мм и до 60 мин заграждения.
Итого:
- 20 стволов 128-мм;
- 20 стволов 37-мм;
- 24 ствола 20-мм;
- 40 торпед в залпе.
Плюс 300 мин – это вполне серьезное минное заграждение.
Могли эти корабли существенно изменить баланс сил в районе? Естественно, могли. Это как бы ¾ от имевшихся в распоряжении надводных сил Головко, если что. Да и то, условно, потому что «семерок», которые были наравне с немецкими эсминцами, было даже меньше. Ибо цифра «8 эсминцев» - это лидер «Баку», 4 эсминца проекта «7» и три старых «Новика». А «Новики» при всем уважении не могли равняться с немецкими кораблями.
Однако немецкий командир… Нет, сказать, что капитан-цур-зее Шульце-Хинрихс был трус, однозначно нельзя. Но некий комплекс у него явно был. Возможно потому, что командир 6-й флотилии до этого назначения был командиром эсминца Z-13 «Эрих Кёлльнер», который британцы потопили в сражении при Нарвике за каких-то 10 минут артиллерийским огнем.
Так что неизвестно по каким причинам, но Шульце-Хинрихс отказал Дитлю в использовании эсминцев для того, чтобы покончить с обстрелами со стороны советских кораблей. Он опасался наших береговых батарей и <noindex>авиации</noindex>…
Вместо этого Шульце-Хинрихс решил действовать в Белом море, вне досягаемости авиации, где собирался нарушать судоходство и рыбный промысел и тем самым оттянуть на себя часть сил Северного флота.
В принципе – оправданно и логично, но в том же Белом море вместо авиации эсминцы Шульце-Хинрихса могли нарваться на советские подводные лодки. Сложно сказать, что было бы хуже. Учитывая, что представляла из себя авиация Северного флота, я бы на месте немцев предпочел авиацию. 11 СБ – это не бог весть какая ударная сила. Можно было бы отбиться запросто.
И эсминцы Шульце-Хинрихса пошли в Белое море.
А там боевых кораблей не было. Совсем. Патрульную службу несли те самые сторожевики, переоборудованные из рыболовецких сейнеров. Это были очень неказистые, но крепкие кораблики, способные выдержать натиск северных морей легко и спокойно. Небыстрые, но это сейнеру и не требовалось, вооружаемые обычно зенитными полуавтоматическими пушками 21-к калибром 45-мм и пулеметами. Да, часть имела гидрофоны и глубинные бомбы (10-12 штук) и могли представлять угрозу разве что для заблудившейся подводной лодки.
А тут эсминцы…
Собственно, рейд того же «Адмирала Шеера» так не смотрелся уже, после визита эсминцев. Можно было и линкор пригнать, когда противостоят ему такие «сторожевики», смысла в бою нет никакого.
Первым на пути немецких рейдеров оказался сторожевой корабль СКР-22 «Пассат». Сегодня по факту незаслуженно забытый в тени героического «Тумана».
Рыболовный траулер типа «Смена», до момента мобилизации 25 июня 1941 года (адмирал Головко был очень оперативен) носивший имя РТ-102 «Валерий Чкалов». Водоизмещение 1500 тонн, скорость хода 10 узлов, дальность 6 000 миль. Вооружение 2 орудия 45-мм, 2 пулемета «Максим» 7,62-мм. Плюс радиопеленгатор «Градус-К» и военные радиопередатчики «Бриз» и «Бухта». Экипаж 43 человека. Командовал кораблем лейтенант Владимир Лаврентьевич Окуневич.
СКР-22 «Пассат»
Уже 7 июля новоиспеченный сторожевой корабль принял участие в боевой операции: высаживал десант на западном берегу губы Западная Лица.
13 июля 1941 года «Пассат» сопровождал из Мурманска в Иоканьгу конвой из двух спасательных судов ЭПРОНа, РТ-67 «Молотов» и РТ-32 «Кумжа» с 40-тонными судоподъемными понтонами (по другим данным емкостями для топлива) на буксире. На борту «Молотова» находилась аварийно-спасательная команда ЭПРОНа, а на «Кумже» в качестве пассажиров находились 13 пассажиров (шесть человек с плавбазы «Умба» и семь человек с подлодок Щ-403 и Щ-404). Командовал конвоем воентехник 2-го ранга А. И. Кулагин на РТ-67. Переход осуществляли в условиях плохой видимости.
И в районе Гавриловских островов конвой встретился с немецкими эсминцами, которые благополучно проскочили мимо позиций наших подводных лодок в Варангер-фьорде у Киркенеса (М-175) и около острова Кильдин (М-172).
Это были «Ганс Лоди», «Карл Гальстер» и «Герман Шеманн». Встреча произошла в 3.26 по московскому времени. Наши сигнальщики обнаружили три корабля, идущие наперерез конвою. В 3.48 по курсу конвоя встали три всплеска от снарядов. «Пасссат» передал в эфир свои позывные, ответа не последовало, а немецкие корабли открыли огонь по РТ-67.
Лейтенант Окуневич развернул «Пассат», открыл огонь по вражеским кораблям и начал ставить дымовую завесу. По радио сопровождаемым кораблям был дан приказ уходить в бухту Гавриловскую и там при необходимости выбрасываться на берег.
И «Пассат» вступил в бой с тремя эсминцами.
Результат был полностью предсказуем. Две пушки 45-мм против 15 стволов 128-мм. Да, стреляло у немцев 12 орудий (согласно отчетам), но это особенно не влияло на исход боя.
РТ-32, шедший концевым, прикрывшись дымовой завесой, отвернул и пошел в сторону бухты. РТ-67, шедший головным, был накрыт уже вторым залпом немецких эсминцев и сманеврировать не успел. По кораблю был открыт огонь и из 128-мм орудий и трассирующими осколочными из 37-мм зениток. Один снаряд взорвался в машинном отделении и перебил паропровод, еще один вывел из строя машинный холодильник, а третий снес мачту. Траулер потерял ход и с него начали спускать шлюпки. Немцы стреляли практически в упор по морским меркам, с 10-12 кабельтовых.
«Пассат» продержался чуть дольше. Корабль маневрировал, потому его накрыло только пятым залпом. Прямое попадание в мостик убило всех офицеров (командир корабля Окуневич, старпом Подгоных, командир БЧ-2 Пивоваров, замполит Вяткин) и несколько матросов.
Оба орудия, тем не менее, продолжали вести огонь, а экипаж боролся за живучесть корабля.
Все закончилось, когда один снаряд попал в импровизированный артиллерийский погреб. Над носовой частью корабля встал столб пламени и «Пассат» начал быстро погружаться носом в воду.
Выжившие члены экипажа РТ-67 показали, что до самого момента погружения, кормовое орудие «Пассата» продолжало стрелять по противнику. Около орудия оставался всего один человек, который продолжал бой.
Экипаж «Пассата» спустил шлюпку, в нее село всего 11 человек и шлюпку затянуло водоворотом тонущего корабля. Несколько человек прыгнуло в воду и вплавь попробовало добраться до шлюпок с РТ-67. Но в условиях пусть и летнего, но Белого моря это было сделать нереально.
Покончив с «Пассатом», эсминцы обстреляли уходящий РТ-32, но догонять не рискнули, опасаясь мелководья. С «Карла Гальстера» вслед РТ-32 выстрелили торпеду, довольно точно, но она прошла под кораблем.
И немцы принялись добивать неподвижный РТ-67. Траулер почти сразу затонул, вместе с 33 членами экипажа, которые не успели на тот момент покинуть судно. А по тем, кто успел сесть в шлюпки, немцы открыли огонь из 20-мм зенитных автоматов.
После этого, сочтя задачу выполненной, эсминцы ушли на северо-запад.
Рт-32 выбросился на берег. Из 25 членов экипажа уцелело 12, пятеро раненых, остальные в строю. Позже подошли шлюпки с РТ-67. На них спаслись еще 26 человек, из них всего двое – с «Пассата». Выжили комендор кормового орудия Борис Моцель и подводник из числа пассажиров Мефодий Трофименко.
26 человек из 99 на двух кораблях.
Подведем итог.
Три немецких эсминца уничтожили три бывших траулера. Так себе честь и слава, но есть один интересный нюанс. После этой «победы» немецкие корабли ушли на базу, потому что в этом бою израсходовали почти весь боекомплект. На уничтожение трех траулеров (РТ-32 через два года сняли с мели, но восстанавливать не стали) ушло 1 440 снарядов 128-мм, одна торпеда и неизвестно сколько снарядов 37-мм и 20-мм.
Это при том, что немцы стреляли с минимальной дистанции и без реальной угрозы со стороны траулеров. Две 45-мм пушки никак нельзя считать угрозой для эсминцев проекта 1934, которые обладали хоть и не очень толстой, но броней.
Три эсминца провозились с тремя невооруженными траулерами больше часа. Для сравнения, британцам для того, чтобы отправить на дно эсминец Z-13, которым командовал Шульце-Хинрикс, понадобилось 10 минут.
Командование Северного флота отправило по координатам «Пассата» 5 эскадренных миноносцев и 24 самолёта. К сожалению, немцев они уже не нашли.
До 10 августа 1941 года 6-я флотилия еще дважды выходила на свободную охоту. Во втором рейде эсминцы не обнаружили наших кораблей и вернулись на базу.
В третьем рейде немцы 24 июля потопили гидрографическое судно «Меридиан», водоизмещением 840 тонн, которое было вооружено одним пулеметом «Максим». Из 70 членов экипажа и пассажиров выжили 17.
10 августа три эсминца (Z-4 «Рихард Битцен», Z-10 «Ганс Лоди» и Z-16 «Фридрих Экольдт») вступили в бой и потопили СКР-12 «Туман» (бывший РТ-10 «Лебедка).
История «Тумана» более известна, чем история «Пассата», хотя по сути они очень похожи. Оба корабля не имели ни малейших шансов, но вступили в бой. Хотя, «Туман» даже не стрелял, поскольку кормовое орудие было уничтожено в первые минуты боя, но экипаж успел сообщить о кораблях и даже завести эсминцы под огонь береговой батареи.
Но если о подвиге экипажа «Тумана» помнят, то подвиг «Пассата», полностью выполнившего свой долг по защите конвоя, к сожалению, в нашей истории так не освещается.
Неприятно, но СКР-22 «Туман», ни 43 члена его экипажа, ни 13 подводников, находившихся на борту и однозначно не сидевших, сложа руки во время боя, не отмечены никакими наградами. Хотя попытки восстановить справедливость и предпринимались не единожды.
Да, благодаря мемуарам адмирала Головко, в 1956 году (только в 1956-м!) из книги «Североморцы» люди вообще узнали о подвиге «Пассата».
С 1966 года координаты гибели «Пассата» (69°14′ с. ш. 35°57′ в. д.) объявлены координатами славы североморцев.
Но вот экипаж… Обидно. Да, не ради наград воевали, но все-таки.
И вот, спустя 80 лет с момента героического и абсолютно неравного боя, все что можно – это вспомнить тех, кто принял этот бой. Экипаж бывшего рыболовного траулера, ставшего сторожевым кораблем и погибший почти полностью в первом же бою достоин уважения и памяти, как никогда.
«Пассат» сражался как настоящий боевой корабль, защищая вверенные ему корабли конвоя. Один из беспримерных и малоизвестных подвигов той войны, в одном ряду с «Туманом», «Дежневым», «Александром Сибиряковым».
Вечная память героям.
В Мурманске есть очень красивый и трогательный памятник. Памятник кораблям и экипажам тралового флота.
Есть подробность, которая известна не всем. Если на памятной табличке значится имя капитана с отметкой «погиб» - это говорит о том, что вместе с кораблем и капитаном погиб весь или почти весь экипаж.
Сосредоточение чести и славы.
Что можно сказать о вроде бы «героях» нашего повествования, которые пришли за честью и славой в наши моря? Об экипажах немецких эсминцев?
Честно говоря, поведение экипажей Кригсмарине до боли напоминает действия асов Люфтваффе через три-четыре года. Когда армады американских бомбардировщиков будут стирать с лица земли кварталы немецких городов, лучшие из асов будут отстреливать истребители, увеличивая свои счета, но совершенно не оказывая сопротивления бомбардировщикам.
«Асы» Кригсмарине так действовали в самом начале войны. В июле-августе 1941 года пять эскадренных миноносцев потопили 4 траулера с четырьмя 45-мм орудиями на всех и одно малое гидрографическое судно с пулеметом. Израсходовав на маленький конвой «Пассата» весь боекомплект.
Если учесть, что в это же время орудия «Куйбышева» и «Карла Либкнехта» от души потчевали егерей Дитля снарядами, срывая их планы, те же рыболовецкие сейнеры безнаказанно высаживали десанты в тылу у егерей, нанося потери австрийским горным стрелкам, то «сражения» немецких эсминцев в Белом море смотрятся действительно позорно.
Впрочем, как закончили свой «боевой» путь основной большинство надводных кораблей Кригсмарине, напоминать, наверное, не стоит.
А стоит лишний раз вспомнить подвиг тех, кто не испугался 80 лет назад выходить с ними в совершенно неравный, без малейшего шанса бой. Вот то были настоящие моряки.
Автор:Роман Скоморохов
